Задержанных по делу Пиркина нижнекамских полицейских подозревают в организации преступного сообщества.
Вопрос о продлении ареста полицейских, фигурирующих в деле Ильназа Пиркина, решился в четверг в городском суде Нижнекамска.
Троих обвиняют в избиении и пытках Ильназа Пиркина, который после допроса в УМВД России по Нижнекамскому району покончил с собой. Первым в зале суда оказался 24-летний Гадель Рахимов.
Адвокат обвиняемого тоже настаивал на изменении меры пресечения на домашний арест. Суд прошение не удовлетворил. Поэтому молодой человек проведет под стражей еще 2,5 месяца.
Следующий обвиняемый Наиль Миндубаев. На попечении мужчины трое детей, один из которых – инвалид, а также беременная жена. Адвокаты обвиняемого сразу перешли в наступление.
Сам же Миндубаев свою вину в совершении преступления не признает.
Ни доводы адвокатов, ни наличие иждивенцев в виде малолетних детей суд не убедили. Миндубаев также пробудет в СИЗО до конца февраля.
Следующий на скамье подсудимых - Ренат Ахметшин. Начальник отделения по борьбе с групповой преступностью. Под стражей он с 13 ноября. Его обвиняют в попытке склонить Тимофеева и Удирякова, у которых Пиркин украл автомагнитолу, признаться в доведении Ильназа до самоубийства.
{banner_0207}
Ахметшин просил изменить меру пресечения, так как в СИЗО столкнулся с давлением и угрозами со стороны других заключенных.
Суд вынес решение, что Ахметшин пробудет под стражей 2,5 месяца.
Последний обвиняемый - Игорь Филинов. По версии следствия, он также был причастен к избиению Пиркина, и, тем самым, довел молодого человека до самоубийства. Как и все предыдущие обвиняемые, он просил суд изменить меру пресечения на домашний арест или подписку о невыезде. Апеллировал наличием трех детей, младшему из которых 2 года.
Наличие детей, как и в случае с Миндубаевым, смягчающим обстоятельством не стало.
Все четверо обвиняемых полицейских останутся под стражей до 24 февраля 2018 года. В ходе заседания выяснилось, что следствие подозревает четырех правоохранителей не только в превышении должностных полномочий, но и в организации преступного сообщества. Однако ни одного факта, подтверждающего это, в зале суда не прозвучало.