Я не герой, я просто солдат: вернувшийся из зоны СВО нижнекамец рассказал о «салюте» в последний день службы
«Я привёз с собой так называемый армейский «лифчик». По-культурному – «разгрузка». Тут всё – и перевязочный пакет, и магазин, и гранаты. Карабин на спине, чтобы в случае ранения можно было быстро пристегнуть и утащить с поля боя. Казакам спасибо, это они подарили, когда уезжали домой. Они два месяца служили, а я вот на полгода задержался…»
С этих слов началось моё интервью с младшим сержантом, командиром миномётного расчёта Владиславом Маловым. В начале октября он вернулся из зоны СВО.
В апреле отправился туда добровольцем. Участвовал в освобождении Луганской Народной Республики в составе 6-го отряда «Барс».
– Владислав, у вас уже был боевой опыт?
– Я отслужил на таджикско-афганской границе, а потом началась первая Чеченская кампания. Полгода я был в горах, командовал отделением.
– На СВО вы ушли по-тихому. Почему?
– Жена меня провожала, она знала. Родителям я не говорил ничего, не хотел расстраивать. Всё-таки на фронт уходишь, а не отдыхать. Через три месяца они узнали, что я на войне, позвонил им. До этого думали, что в командировке. Мама расстроилась, батя переживал, сказал, чтобы я на рожон не лез. Это ещё и мой дед говорил: «И вперёд не рвись, и сзади не плетись».
– Что привело вас к решению пойти на фронт добровольцем?
– Мой дед воевал с фашистами, и я с фашистами стал воевать. В 40-е годы наши деды до Берлина дошли. Тут по новой всё начинается. Воспитаны мы так – фашистов не шибко любим.
– Какие задачи стояли перед вашим расчетом?
– Пехота продвигалась вперёд, мы за ними, прикрывали. Пока не отработаем, пехота не двигалась. Мы начинали с миномётов калибром 82 мм и закончили уже 120-ми. На 120-мм миномёте там минимум четыре человека. На 82-м миномёте и двое справятся. Если я на 82 мм в руках четыре мины носил, то на 120-м уже одну в напряг несёшь, она большая и тяжёлая!
– Испытывали ли вы страх?
– Конечно, страшно было. Потому что тебе в ответ то же самое прилетает, что ты им отправляешь. Война ласковой и нежной не бывает, там люди гибнут. В селе Покровском снаряд взорвался метрах в трёх-четырёх от меня. Я как обожжённый подскочил! И мины прилетали, и под обстрелы попадали. В этом Покровском по нам вообще «Град» варганил! Там земля дыбом вставала!
– Миномёт – оружие дистанционное. А приходилось сталкиваться с врагом лицом к лицу?
– Он буквально метрах в трёхстах от нас был. Мы освобождали деревню Орехово. Впереди нас стояла пехота, буквально 15 человек, может, чуть больше, мы за ними. Били по «укропам» и тут увидели, что люди зашевелились. Пригляделись, а это и есть «укропы»! Мы за автомат схватились. Миномётчики ЛНР нас учили, что если миномётчик берётся за автомат, то он плохой боец.
– С местным населением контактировали?
– Последний населённый пункт у нас был Шипиловка (село в Попаснянском районе Луганской области – прим. автора). Там были в основном бабули, дедули, молодёжи там уже не было. С ними контактировали. Они руками и ногами за то, чтобы только их освободили. Они этих «укропов» ненавидят, потому что это фашисты натуральные, а местами даже хуже их, потому что фашисты такое не творили.
– Вам приходилось видеть гибель своих сослуживцев?
– Нет. Среди тех, с кем я служил с апреля по август, у нас только трое раненых было. Это благодаря командиру: он всегда следил, чтобы никто никуда не вылез, чтобы прятались вовремя при любом обстреле. Там у каждого дома во дворе есть глубокий погреб, в эти погреба и прятались. Одного у нас шрапнелью ранило – мы ее называли «гвозди». Мина взрывается в воздухе и ударяет осколками по пехоте. Специально для неё предназначена, хотя и запрещена Женевской конвенцией. А они применяют.
– У вас четыре медали. Расскажите, за что их получили.
– Три медали «За боевые заслуги», одна за то, что добровольцем пошёл. Все медали нам вручило правительство ЛНР, замполит сказал: «Российские награды вас потом найдут». А когда ЛНР присоединилась к России, эти награды тоже стали российскими.
– Помните свой последний день службы?
– Мы вышли, как обычно, с утра. Примерно в обед нам корректировщики сообщили координаты. Мы отстрелялись. Услышали, что у «укропов» там большие взрывы пошли. Вечером командир вернулся из штаба и молча каждому руку пожал. Оказывается, мы подожгли склад с боеприпасами, и он до двух ночи взрывался! Получился вот такой мой дембельский аккорд. Салют устроил!
– Кто вас встречал по возвращении домой?
– Из Новочеркасска мы приехали в Ростов-на-Дону, взяли билеты до Казани. Меня встретил сослуживец и отвёз в деревню к родителям. Там и слёзы были, и радость. Я ещё из Казани родителям позвонил и сказал: «Баню готовьте! Я о бане мечтал!» Когда приехал, мама сразу стол накрыла, и мы с отцом в баню сходили. Сразу облегчение на душе: всё, мирная жизнь пошла!
– Эти полгода на войне вас как-то изменили?
– Лучше жену да родителей спросить. Они говорят, что вроде бы всё нормально, но как-то насторожённо себя ведут. Потому что и под ноги смотришь, и в небо – реагируешь уже по привычке. А так вроде я и не изменился. По крайней мере, сам я ничего не замечаю.
– Вы считаете себя героем?
– Какой я герой? Я не герой, я просто солдат. Ничего такого героического я не совершил. Просто выполнил свой долг. Когда служишь в армии, ты даёшь присягу. Вот это своеобразное продолжение присяги. Сейчас мне уже 47 лет, но я ещё считаюсь военнообязанным, и присягу никто не отменял.
– Какие напутственные слова можете сказать тем, кто собирается на СВО?
– Кто идёт добровольцем, то прежде всего пускай хорошо подумает: а стоит ли? Там тяжело, война идёт! А кто в федеральных войсках – им удачи! Что я ещё могу сказать! Лишь бы выполняли всё только по приказу командира, ничего сами там не творили. Так безопаснее будет.
Сейчас Владислав Малов вышел на прежнее место работы – грузчиком на базе снабжения. На войне мины таскал, а на гражданке – запчасти. «Оно интереснее – таскать запчасти. Мина – она ведь взрывается», – улыбнулся младший сержант запаса Малов, завершая наше интервью.
Узнайте больше о службе по контракту в рядах ВС РФ, а также премиях, льготах и выплатах на heroes-tatarstan.ru
