«Скорлупа» нижнекамская
Нашумевший сериал «Слово пацана» заставил вновь содрогнуться татарстанцев от воспоминаний. Ведь в основе фильма книга Роберта Гараева «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х годов».
Для наших жителей – это не просто выдумка сценаристов – это искалеченные жизни их близких или друзей.
В Нижнекамске к тому времени разрозненные мелкие группировки объединились в две – «татары» и «мамшовцы». Действовали они дерзко и с размахом – под их влияние попали крупные промышленные предприятия города «Нефтехим» и «Шинный», а хищение покрышек и вовсе было поставлено на поток.
Купить автомобильную обувь тогда можно было только у представителей криминального мира. С несогласными разговор был короткий и страшный. Люди после встречи с бандитами либо оставались инвалидами, либо просто пропадали бесследно.
В группировках была строгая иерархия: «старики», «старшие», «средние», «молодые», «супера» и «скорлупа» – мальчишки-подростки. Именно с младшими в те годы работала майор в отставке Маргарита Ефимова. Она рассказала корреспонденту «Нижнекамской правды» о буднях инспектора по делам несовершеннолетних.
– Маргарита Куртовна, моя знакомая рассказывала, что в мае 1990 года возле магазина в 17-м микрорайоне милиционер застрелил подростка. Она тогда училась в старших классах и одноклассники, состоящие в группировке, велели всем идти на похороны. Учителя узнали и заперли всех в актовом зале.
– Я помню этот случай. У женщины украли сумку, в которой был паспорт. Ей позвонил какой-то молодой человек и за вознаграждение обещал вернуть документ. В это время наш сотрудник был там, он и отправился на встречу с этими ребятами. У одного из мальчишек был какой-то предмет в руках. Милиционер неправильно расценил ситуацию, подумал, что это оружие и выстрелил в него. На похороны собралась почти вся «улица». Они толпой шли по Химиков до УВД. По дороге бабушки собирали камни с трамвайных путей и передавали ребятам, чтобы те кидали их в здание УВД. Но они не дошли, их разогнали. Кое-как удалось урегулировать этот вопрос.
– Как молодежные банды формировались в Нижнекамске?
– Все началось с мелких групп. Дети, они ведь всегда подражают. Если приводить пример: в моем детстве были октябрята и пионеры, мы ровнялись на них. А у этих детей был другой пример – казанские группировки. Мне кажется, для пацанов это было в большей степени игрой какой-то. В каждой группе была своя иерархия, свои правила.
– Какие?
– Чтобы перейти из одной категории в другую, членам группировки приходилось выполнять какое-нибудь криминальное задание. Самые старшие из этих групп были подручными уже более влиятельных представителей ОПГ, которые и делили между собой власть в городе. Деньги играли основную роль. Мелкие же группировки отвоёвывали территорию, так сказать, шла борьба за асфальт.
– Почему многие подростки тогда выбрали именно криминальную дорожку?
– Вспомните, какие были времена: зарплаты у людей нет, питание по талонам, родители, в основном, заняты выживанием, дети предоставлены сами себе, жили, как хотели или как могли. Они все свое свободное время проводили «с улицей». Основными местами «сходок» были подъезд, подвал, крыша. Я помню, когда вызывали родителей и рассказывали им, чем занимаются дети, у них не только волосы, там вся шкура дыбом вставала. Они знать не знали, что творится на улицах.
– Вам родители жаловались на то, что их детей обижают в школе или во дворе?
– Очень редко. Это мы рассказывали родителям, что у их чада проблемы. Дети не торопились делиться своими бедами, потому что знали, будут хулиганить – будут проблемы с милицией, а если расскажут, что их обидели группировщики – будет еще хуже. Невозможно сидеть в четырех стенах все время, им все равно приходилось возвращаться в свой двор, поэтому они добровольно вступали в группировки, лишь бы защититься от нападок остальных. Иногда разговариваешь вот с таким «новеньким» хулиганом, а он даже толком объяснить не может, куда он там входит. Таких мелких группировок было много, соберутся 10-15 человек из трех близлежащих домов и правят в своем маленьком государстве.
– А что скажете о девочках, которые «мотались»?
– Эти девочки в отдельные группировки, конечно, не собирались, но входили в состав ОПГ. Если девочка «вписывалась» в группировку, то «свои» ее уже не трогали, старались защищать. Хотя в целом, отношение к ним было жестким.
– Я помню, возле нашего дома как-то собралась большая толпа, человек 100 или больше. Родители боялись, что война между дворами начнется…
– Страх был у взрослых. Ведь эти подростки не только между собой воевали, они устанавливали свои порядки для каждого жителя своего микрорайона: нападали на ларьки, обеспечивали им «крышу» (защиту – прим. авт.) за определенную дань, приходилось платить даже за автомобильные стоянки во дворах.
Я помню, моей семье тоже попало. К мужу как-то подошла пара ребятишек лет 11-12, потребовали, чтобы он платил им за стоянку. Муж, естественно, отказался. На следующее утро обнаружил, что все четыре колеса спущены: не проткнуты, а именно спущены. Вечером дочка вышла гулять во двор и рассказала, что это наша машина, а мама милиционер – больше не трогали. Вот так и жили. Старшие пытались подмять под себя кооперативы, а младшие – дворы.
– Как с этим боролись органы правопорядка?
– А что с ними сделаешь, они же маленькие еще. На комиссию их вызываешь, они сидят, глазами хлопают, головой кивают, а завтра все по новой. Изолировать друг от друга было невозможно, куда их денешь. Мы ходили по школам, училищам, проводили беседы. У нас были свои источники, из которых заранее знали о больших сходках и старались это пресекать. Дети же болтливые, они между собой обсуждают, кто-нибудь да услышит.
– С казанскими операми советовались?
– Да, они к нам приезжали. Был даже один смешной случай. Тогда одежда у всех была одинаковая. Завезут на рынок партию, потом весь город ходит в одном и том же. Так вот казанские коллеги едут мимо одной остановки и видят толпу мужчин, в одинаковых спортивных костюмах. Долго пришлось объяснять, что это не ОПГ у нас так спокойно на улице собираются, а просто работяги едут на завод.
– Наши группировки чем-нибудь отличались от столичных?
– Столичные были более организованны, чем наши. Это, пожалуй, было единственное их отличие.
– Как в итоге разрешился этот бандитский феномен?
– Со временем потихоньку все это просто сошло на нет. Кода начали убирать верхушку, мелочь сама по себе отпала.
– Депутат Госдумы Нина Останина потребовала запретить сериал «Слово пацана». По ее мнению, он романтизирует преступность, и насмотревшись на экранных бандитов, дети снова выйдут «на улицу». Как думаете, это возможно?
– Мне кажется, нет. Это у того поколения не было, чем заняться. А сейчас кружки всякие, технологии, все общаются в телефонах, молодежь более занята, их погулять-то во двор не выгонишь. Да и делить уже нечего…
